Дневник Бриджит Джонс - Страница 5

Доступ к книге ограничен фрагменом по требованию правообладателя.

Правда, теперь мне стыдно и омерзительно. Я прямо-таки чувствую, как жир лезет у меня из ушей. Ну да ладно. Иногда необходимо дойти до крайней, токсической степени ожирения, чтобы затем возродиться из пепла, как птица Феникс, очищенной, со стройной фигурой Мишель Пфайфер. С завтрашнего дня начинаю соблюдать спартанский режим красоты и здоровья.

М-м-м-м. Даниел Кливер… Обожаю его дьявольски распущенное выражение лица, при том что он оч. умен и преуспевает. Сегодня он оч. забавно рассказывал всем о своей тетушке, которая решила, что ручка для скалки из оникса, подаренная ей на Рождество его матушкой, на самом деле – модель пениса. Меня это действительно оч. рассмешило. А ещё он поинтересовался в довольно кокетливой манере, получила ли я в подарок на Рождество что-нибудь хорошее. Может, стоит завтра надеть короткую черную юбку? Подумаю.

* * *

4 января, среда

131 фунт (аварийное положение – похоже, что жир накапливался где-то в организме в течение всех рождественских праздников, а теперь медленно высвобождается и рассредоточивается под кожей), порций алкоголя – 5 (уже лучше), сигарет – 20, калорий – 700 (оч. хор.).

16:00. Офис. Чрезвычайная ситуация. Только что по мобильному позвонила Джуд, обливаясь потоками слез, и в конце концов умудрилась объяснить дрожащим голосом, что ей сейчас пришлось отказаться от присутствия на заседании Правления (Джуд – глава отдела фьючерсов в брокерской конторе «Брайт-лингс»), поскольку она еле-еле сдерживала слезы, а теперь она сидит в женском туалете, как в ловушке, у неё глаза, как у Элиса Купера, и нет с собой косметички. Ее приятель, Подлец Ричард (самовлюбленный моральный импотент), с которым Джуд встречалась восемнадцать месяцев, бросил её после того, как она спросила, не хотел бы он поехать с ней куда-нибудь на выходные. Типичная ситуация, но Джуд, как и следовало ожидать, винила во всем только себя.

– Я зависима от мужчин. Я слишком многого требовала, пытаясь скорее справиться с собственными комплексами, чем удовлетворить нормальные потребности. О, если бы я только могла повернуть время вспять!

Я немедленно позвонила Шерон, и экстренный саммит в «Кафе Руж» был назначен на 18:30. Надеюсь, мне удастся удрать незаметно, чтобы эта чертова Перпетуя не подняла шума.

23:00. Тяжелый вечер. Шерон сразу же пустилась излагать собственную теорию по поводу ситуации с Ричардом: «типичное запудривание мозгов», а это явление распространяется среди мужчин, которым за тридцать, со скоростью лесного пожара. Расстановка сил слегка меняется, считает Шеззер, когда женщины плавно перескальзывают из третьего десятка в четвертый. Даже самая неистовая распутница теряет всю свою энергию после первых же приступов экзистенциального страха: она боится, что умрет в одиночестве и через три недели найдут её хладное тело, наполовину съеденное голодной любимой овчаркой. Стереотипные представления о старых девах, прялках и полной сексуальной непригодности наваливаются исподтишка и заставляют женщину чувствовать себя идиоткой, сколько бы времени она ни проводила в мыслях о Голди Хоун и Сьюзен Сарандон.

– А такие мужчины, как Ричард, – негодовала Шерон, – пользуются этой женской слабостью, чтобы отлынивать от конкретных действий, зрелых поступков и от естественного развития отношений между мужчиной и женщиной.

К тому времени мы с Джуд уже шипели на нее, чтобы она говорила потише, и старались спрятаться за воротниками пальто. В конце концов, нет ничего более непривлекательного для мужчины, чем радикальный феминизм.

– Как он осмелился утверждать, что ты слишком далеко зашла, попросив его провести с тобой выходные? – вопила Шерон. – Да о чем он говорит?

В рассеянности замечтавшись о Даниеле Кливере, я позволила себе предположить, что не все мужчины такие, как Ричард. И тут Шерон зарядила длинный список наших подруг, наглядно демонстрировавший широкое распространение среди мужчин склонности к запудриванию мозгов. У одной мужчина, с которым она встречается вот уже тринадцать лет, отказывается даже обсуждать возможность совместной жизни. Другая четыре раза вышла со своим приятелем на люди, а затем он бросил её, решив, что их отношения зашли слишком далеко. Третью парень преследовал три месяца с пылкими предложениями руки и сердца, а через три недели после того, как она поддалась на уговоры, жених испарился и возобновил всю процедуру с её лучшей подругой.

– Мы, женщины, ещё очень уязвимы, потому что мы – первое поколение, осмелившееся отказаться от компромиссов между любовью и собственной экономической независимостью. Через каких-то двадцать лет мужчины не посмеют и близко к нам подойти со своим запудриванием, потому что мы будем смеяться им в лицо! – бушевала Шерон.

И в этот момент в кафе заглянул Алекс Уокер (они с Шерон работают в одной фирме) в компании сногсшибательной блондинки, которая была раз в восемь привлекательнее его. Легкой походкой он приблизился к нам, чтобы поздороваться.

– Это твоя новая подружка? – поинтересовалась Шерон.

– М-м-м. Ну-у-у… Понимаешь, она-то думает именно так, но мы не выходим на люди, мы просто спим вместе. На самом деле, давно бы уже пора прекратить все это, но м-м-м… – сообщил Алекс, очень довольный собой.

– Так-так. Вот о чем я и говорю. Ах ты трусливая, бестолковая маленькая сволочь! Что ж. Я собираюсь побеседовать с этой женщиной, – заявила Шерон, поднимаясь со стула.

Я силой удерживала её, пока Алекс в панике отступал, чтобы продолжить, свое недостойное поведение.

В конце концов мы втроем выработали стратегию для Джуд. Она должна перестать бить себя по башке книгой «Женщины, которые слишком сильно любили», а вместо этого больше размышлять в направлении трактата «Все мужчины с Марса, все женщины с Венеры», что поможет ей не рассматривать поведение Ричарда как подтверждение собственной неполноценности и чрезмерной любви, а относиться ко всему так, будто он – марсианский попрыгунчик на резинке, которого надо подальше отбросить, чтобы его быстро притянуло обратно.